Я сижу на балконе своего номера маленькой скромной гостиницы на окраине маленького провинциального городка маленькой небогатой европейской страны и рассматриваю народ, прогуливающийся по пешеходной зоне:
Я прохожу мимо открытых ресторанных веранд, пробегаю рядом с искусственным прудиком, меня обгоняет курортный "паровозик" с игрушечными вагончиками. Картина не меняется:
Я пытаюсь зайти в дверь виллы Вереш, так как знаю из рассказа Л.Коваль, что в ней останавливаются израильтяне, потому что могут получить тут кошерную еду. Но на мои звонки нет ответа.
Однако, перед этой семьей ворота отворились:
Выходит многое изменилось с 2008 года, к которому относится рассказ автора и в настоящее время ресторан виллы "халяльный".
Решусь ли я приехать сюда через пару лет? И будет ли у меня такая возможность? Откроются ли передо мной двери других пансионатов и гостиниц?
Это местные жители?
Они идут на работу?
Их дети возвращаются из школьного лагеря?
Я прохожу мимо открытых ресторанных веранд, пробегаю рядом с искусственным прудиком, меня обгоняет курортный "паровозик" с игрушечными вагончиками. Картина не меняется:
Я пытаюсь зайти в дверь виллы Вереш, так как знаю из рассказа Л.Коваль, что в ней останавливаются израильтяне, потому что могут получить тут кошерную еду. Но на мои звонки нет ответа.
Однако, перед этой семьей ворота отворились:
Выходит многое изменилось с 2008 года, к которому относится рассказ автора и в настоящее время ресторан виллы "халяльный".
Решусь ли я приехать сюда через пару лет? И будет ли у меня такая возможность? Откроются ли передо мной двери других пансионатов и гостиниц?